…П о д х а л и м о в (некоторое время собирается с мыслями). Граф! кто ваши родители?
Г р а ф (изумленно, но покоряясь своей участи). Я происхожу от боковой линии. Это несколько странно, но... Словом сказать, я – граф Твэрдоонтó! Скажите, однако ж, разве прессе необходимо знать эти подробности?
П о д х а л и м о в. Пресса все должна знать, ваше сиятельство. (Вынимает записную книжку и пишет: "найден в корзине на крыльце; сравнить: Moise sauvé des eaux ) Будем продолжать. Где ваше сиятельство изволили продолжать воспитание?
Г р а ф. Я должен сознаться, что воспитание я получил недостаточное... в одном из кадетских корпусов. Но... (хочет сказать нечто в свою похвалу).
П о д х а л и м о в. Понимаю. Но впоследствии вы, конечно, постарались восполнить недостаток солидного образования чтением известных авторов?
Г р а ф. Да, я читал довольно много. Всего Поль де Кока, всего Феваля и, наконец, "Nana"... Из серьезных писателей – Цитовича.
П о д х а л и м о в. Прекрасно-с. (Записывает: "воспитание получил недостаточное, но, будучи одарен светлым умом, уже в чине поручика решился обогатить оный разнообразным чтением".) Но имеете ли каких наружных пороков?
Г р а ф (выпрямляясь и опустив руки по швам). Без отметин-с.
…П о д х а л и м о в … Граф! какого вы мнения о русском народе?
Г р а ф (постепенно утрачивает стыд). Различного. Русский народ добр, гостеприимен и... легковерен. Таковы его хорошие стороны, но и только. Подлинно добродетельным он едва ли может сделаться, ибо чересчур пристрастен к спиртным напиткам.
П о д х а л и м о в. Но вы забываете, ваше сиятельство, что акциз с спиртных напитков представляет собой добрую часть нашего бюджета, и следовательно...
Г р а ф. Не только не забываю, но всечасно о том помышляю. И даже, однажды, быв спрошен по этому предмету, отвечал так: если б русский мужик и добровольно отказался от употребления спиртных напитков, то и тогда надлежало бы кроткими мерами вновь побудить его возвратиться к оным.
П о д х а л и м о в (записывает: "о свойствах русского народа мнения хорошего, но не вполне; полагает, что навсегда осужден пить водку"). …Ваше сиятельство! простите меня, но мне кажется, что вы... огорчены?
Г р а ф (с достоинством осматривает Подхалимова с ног до головы). Чем... сударь?
П о д х а л и м о в (заискивающе). А хоть бы тем, ваше сиятельство, что вы находитесь в невозможности излить на Россию всю ту массу добра, которую вы предназначили для нее в вашем добром русском сердце?!
Г р а ф (восчувствовав). Вы правы... мой друг! (Подает ему руку.) Au fond, je suis bon. И я люблю Россию... La Russie! Swiataia Rouss! parlez-moi de ça! (Хлопает себя по ляжке.) Сколько беспокойных ночей я провел, думая, что бы такое придумать... И представьте себе – всегда и везде один ответ: ахиллесова пята! Не далее как час тому назад я говорил моему другу, графу Мамелфину: да сделаем же хоть что-нибудь для России... И хоть убей! Смотрите! вон он о сю пору ходит под орехами... Но вряд ли что-нибудь выдумает!
...П о д х а л и м о в. Но ахиллесовы пяты, ваше сиятельство! надо же какое-нибудь насчет их распоряжение сделать?
Г р а ф. Я думаю, что они заживут сами собой. Но, впрочем, разумеется, ежели бы...
П о д х а л и м о в. То-то вот и есть, что "впрочем"... Трудно, ваше сиятельство! трудно, стоя на известной высоте, воздержаться, чтоб не сделать хоть маленького распоряженьица! Положим, что ахиллесовы пяты и сами собой заживут, но ведь это когда-то будет! А между тем вашим сиятельствам хочется, чтоб поскорее...
Г р а ф. А что вы думаете... ведь это очень-очень верное замечание! Вы глубоко изучили человеческую душу, Подхалимов! Но если б даже было и так... что ж, я готов! (Неожиданно вынимает из кармана трубу и трубит.)
Рассыпьтесь, молодцы!
За горы, за кусты!
По-ддва в рряд!
П о д х а л и м о в (наскоро записывает: "отечество любит и даже находит заслуживающим снисхождения; но, впрочем, готов поступить и по всей строгости законов". Встает). Ваше сиятельство! не смею больше утруждать вас! Хотя вопросы так и теснятся в голове, но вижу, что ваше сиятельство уже изволите испытывать потребность в иных развлечениях... (Становится в позитуру.) Ваше сиятельство! Позвольте вам доложить! Никогда не проводил я времени так приятно и не выносил таких для себя поучений, как в течение сегодняшнего нашего собеседования! И, мне кажется, если б я мог следовать только влечению моего сердца... (Хочет сделать что-то нехорошее, но только в бессилии машет руками.) Ваше сиятельство! позвольте, во всяком случае, надеяться, что эта беседа не будет последнею?
Г р а ф (пристально смотрит на Подхалимова). Подхалимов! говорите откровенно! вы хотите водки?
П о д х а л и м о в (после мгновенного колебания). Па-азвольте, ваше сиятельство!
Приносят графин водки и рюмку. Подхалимов наливает. Занавес медленно опускается.
