Previous
Как весело было на нашей веранде, в которую бились сочные зеленые ветви акаций, тополей и плюща, когда китайцы уставали стрелять и их гранаты не пугали города! Шампанское, любезно доставленное французом Филиппо, шумело в стаканах и давало повод компании лишний раз провозгласить тост за франко-русскую дружбу и за защитников Тяньцзина.
Когда французский офицер в тропическом шлеме, обтянутом синим чехлом, в легком синем костюме с золотыми пуговицами и золотыми нашивками на плечах и рукавах, или русский офицер с загорелым запыленным лицом, в перепачканном кителе и больших измятых сапогах, приходили к нам в госпиталь с позиций, прямо с перестрелки, принося последние боевые новости, — мы сейчас же звали их на веранду, усаживали за стол и прежде всего требовали выпить за “alliance franco-russe”. Раздавались радостные восклицания “vive la France”, следовали крепкие рукопожатия и пили “брудершафт”.
Сестра Люси учила русские слова и однажды спросила наших офицеров, какой самый любимый русский романс, на что те ответили:
— Захочу полюблю — Захочу разлюблю.
Узнав значение этих слов, сестра Люси заметила:
— Это очень дурно, что русские так непостоянны в своих чувствах.
Офицеры ответили:
— Зато мы всегда искренни, а в симпатиях к французам неизменны.
Это из очерков Дмитрия Янчевецкого (брат известного писателя В. Яна, к-рому меньше повезло при советской власти).
