Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте про Владимира Путина. Не знаю, смотрели ли вы это его общение с молодёжью на Селигере.

С. БЕЛКОВСКИЙ - Да, да, я смотрел.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Это было феерично. Вот. Расскажите мне тогда с точки зрения политолога, политконсультанта и пенсионера, как это классно, когда президент разговаривает с человеком в костюме огурца?

С. БЕЛКОВСКИЙ - Это замечательно. Знаете, президент сам находится в костюме огурца, потому что мне кажется, что он находится в каком-то состоянии промежуточном между астралом и анабиозом. То есть что-то огуречное во Владимире Владимировиче, безусловно, сейчас присутствует. То есть он даёт понять аудитории, что ему, в общем, всё равно. И в связи с этим возникает вопрос о состоянии здоровья физического, порой в прямом смысле этого слова, Владимира Путина. Потому что он напоминает человека иногда, которому всё равно, а это безусловно косвенный признак тяжёлого заболевания. В другие моменты он напоминает человека, который находится под системообразующим действием обезболивающих препаратов. Поэтому ему не больно.

Но все основные тезисы Путин воспроизвёл на Селигере. В частности, он сказал, что критиковать его может только тот, кто абсолютно безупречен. И подтвердив тем самым свою давнюю максиму о том, что после смерти Махатма Ганди поговорить не с кем. Эту парадигму одиночества он в очередной раз...

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть никто не может критиковать Путина?

С. БЕЛКОВСКИЙ - Нет. Безупречные люди могут. Святые могут.